Башня Гери, Германия – обзор

Новый Берлин: обзор строительных проектов на востоке немецкой столицы

За 25 лет Берлин превратился из столицы социалистической ГДР в популярнейшее туристическое направление, востребованный центр стартапов и магнит для покупателей недвижимости. На протяжении всего этого периода Берлин оставался небольшим городом по столичным меркам. В 1991 году правительство предсказывало, что к 2005 году население достигнет 6 млн человек. Пять лет спустя прогноз был понижен до 4,7 млн к 2010. Сейчас в Берлине живут лишь 3,4 млн человек, и, по мнению аналитиков информационного центра Bertelsmann Foundation, к 2020 году население увеличится до 3,6 млн.

Несмотря на медленный рост количества жителей, в Берлине активно возводятся объекты инфраструктуры и предлагаются крупные строительные проекты. В восточной части города уже построено немало, и ожидается еще больше. Некоторым жителям перемены не по душе. Последняя акция протеста, в ходе которой были ранены более двух десятков человек, произошла в июне в районе Фридрихсхайн. Причина такого неприятия кроется в том, что преобразование районов влечет за собой повышение цен на жилье, после чего многим местным жителям придется искать новый дом в другом месте. «Боритесь с джентрификацией, остановите выселения»,— было написано на одном из баннеров. Однако, хотят берлинцы этого или нет, архитектурный облик Восточного Берлина переживает большие перемены.

Living Levels

В прошлом году девелопер Майк Уве Хинкель начал в Восточном Берлине строительство элитного жилого проекта Living Levels и сразу же столкнулся с множеством проблем. Трудности связаны с тем, что участок расположен в историческом месте — между рекой Шпрее и Галереей восточной стороны и охватывает часть Берлинской стены длиной 1,3 км.

Когда Хинкель снес часть стены, чтобы высвободить место под строительство 60 квартир, тысячи людей вышли на улицу с протестами. Среди них был и Дэвид Хассельхофф, в 1989 году исполнивший песню Looking for Freedom с высоты Берлинской стены перед тысячами зрителей.

Газеты наполнились слухами о том, что Хинкель в прошлом был агентом Штази. Бургомистр Берлина Клаус Воверайт с прохладой отнесся к проекту, а муниципальные власти, сначала охотно выдавшие Хинкелю разрешение на строительство, стали публично осуждать проект. Несмотря на всё это, сейчас в Берлинской стене зияет дыра шириной 6 м, и завершение строительства Living Levels ожидается в следующем году.

Brommybrücke

Расширенное отверстие в Стене также даст доступ к пешеходному мосту над Шпрее, соединяющему районы Кройцберг и Фридрихсхайн. Реставрацию Brommybrücke, который был разрушен во время Второй мировой войны, поддерживают и городские, и районные власти, однако ни у кого из них нет средств для реализации проекта.

Слухи о ремонте моста продолжаются уже более десятилетия, однако, по сообщению представителей властей, Brommybrücke вряд ли будет построен ранее 2020 года.

Александерплац

Много разговоров окружает и будущее знаменитой площади Александерплац. Здесь, как ни в одном другом месте Берлина, стоят врозь великое ви́дение Берлина эпохи недавно объединенной Германии и невзрачная реальность настоящего времени.

В 1993 году архитектор Ханс Колльхофф создал проект, по которому в ожидании скорого бума должны были быть построены 10 небоскребов высотой до 150 м. Бум не произошел, и о небоскребах забыли. Вместо этого были отремонтированы уже существующие здания и вокруг площади были возведены постройки меньшей высоты.

Однако сейчас снова пошли разговоры о возведении небоскребов на Александерплац. В этом году был представлен план строительства башни, дизайн которой разработан канадско-американским архитектором Фрэнком Гери. Кроме того, российские инвесторы хотят возвести небоскреб высотой 150 м рядом с торговым центром Alexa. Муниципальные власти уже выдали предварительное разрешение на строительство.

Городской дворец

Единственный крупный проект Восточного Берлина, чья реализация не связана с задержками или перерасходами,— это Городской дворец. Бывшая резиденция прусских королей и германских императоров скоро будет вмещать коллекцию предметов неевропейского искусства и культуры, научный музей и собрание книг государственной библиотеки.

Федеральное правительство выделило на строительство дворца 590 млн евро, еще 80 млн будут получены через частные пожертвования. Оставшиеся 50 млн ожидается получить в ближайшие годы. Обновленный дворец будет открыт в 2019 году.

Мемориал свободы и единства

К тому времени, как завершится реконструкция Городского дворца, будет закончен Мемориал свободы и единства. Памятник в форме гигантских качелей будет стоять на постаменте бывшего памятника Кайзеру Вильгельму, разрушенного социалистами Восточной Германии в 1950 году.

Инициаторы проекта сначала хотели приурочить инаугурацию мемориала к 25-летнему юбилею падения Берлинской стены, но потом перенесли событие на октябрь 2015, когда будет праздноваться годовщина объединения Восточной и Западной Германии.

Однако, учитывая длинный список проблем, окружающих возведение мемориала, последняя дата снова может быть перенесена на более поздний срок. Одно из препятствий — живущие в этой местности летучие мыши, находящиеся под особой защитой, а также трудности, связанные с перемещением инвалидов. Сейчас городское и федеральное правительства обвиняют друг друга в отсутствии ответов на вопросы.

Купание в центре Берлина

В историческом центре Берлина может появиться новое развлечение. Компания Flussbad Berlin сделает возможным плавание в Купферграбене, небольшом канале, протекающем параллельно реке Шпрее. Вода, десятилетиями считавшаяся слишком грязной для купания, может быть очищена благодаря инновационной фильтрационной технологии. Обработке подвергнется участок канала длиной 750 м. На проведение исследований, необходимых для реализации проекта, было получено 110 тыс. евро от фонда Lotto-Stiftung Berlin .

Зенитные башни нацистов

Где Венк. Где Штайнер. Когда они смогут начать наступление? Умирающая нация должна сражаться до последнего немца. Отчаянные вопросы и истеричные приказы фюрера поступали в войска в виде зашифрованных радиограмм через комплекс радиосвязи, скрытый за неприступными стенами башни «L» противовоздушного комплекса в Тиргартене, берлинском зоопарке. По соседству стояла куда более внушительных размеров башня «G». В этих двух циклопических сооружениях с 2,5-метровыми стенами из сверхпрочного бетона разыгрывалась одна из последних сцен драмы падения Берлина.

Башня «G», построенная прежде всего как база зенитной батареи, имела высоту с 13-этажный дом, хоть этажей в ней было семь. Внутри размещался госпиталь, хранились музейные ценности, но главное – там спасались от бомб, снарядов и пуль десятки тысяч берлинцев. Когда силы штурмующих приблизились к центру города, в тригартенской башне «G» скопилось более 30 000 человек. Места всем, конечно, не хватало. Люди стояли в проходах, сидели на лестницах, спали вповалку. В госпитале умирали раненые, у кого-то из гражданских не выдерживали нервы и они сводили счеты с жизнью, приняв яд. Полтысячи мертвых оставались прямо там, рядом с живыми, так как никто не решился бы выйти наружу, чтобы предать их тела земле. Воздух за бетонными стенами башни был буквально нашпигован разящим свинцом.

Противовоздушная крепость в Тиргартене в отличие от Рейхстага так и не была взята штурмом. Ее сдали советским войскам 2 мая 1945 года, когда командующий обороной Берлина генерал Вейдлинг приказал своим войскам сложить оружие. После войны башни Тиргартена и два других аналогичных комплекса берлинской ПВО были снесены. Саперам пришлось помучиться с подрывом зданий, которые не брали ни бомбы, ни снаряды, и результата удалось достичь далеко не с первой попытки. Рассказывают, что как-то ночью на еще не покорившейся британским подрывникам стене одной из башен кто-то не без гордости намалевал краской слова Made in Germany – «Сделано в Германии».

Бетонный гигант
1) Вход 2) Бронированные ставни 3) Хранилища боеприпасов 4) Основная боевая платформа 5) Командный пункт и дальномер 6) Орудийные башни 7) 128-мм сдвоенное зенитное орудие 8) Легкое 20-мм зенитное орудие

Башня «G»
Самые впечатляющие из всех зенитных башен – башни «G» первого поколения – стояли в Берлине и Гамбурге. Единственное уцелевшее сооружение из этой серии. Здание стоит в районе Хайлигенгайстфельд (Гамбург) и используется как жилой дом

Зенитки в городе

Еще в предвоенный период немецкие специалисты обратили внимание на весьма существенный фактор, серьезно мешавший действиям зенитной артиллерии. Этим фактором оказались сами города Германии. Они, как и в большинстве стран Европы, были застроены многоэтажными домами, причем расстояния между зданиями часто оставлялись минимальными, а порой и вовсе отсутствовали. Можно было пройти по улице километр и более, не увидев ни единого просвета между домами. Да и сами улицы, особенно в старых кварталах, имели весьма небольшую ширину.

Зенитные батареи, командные пункты, пункты наблюдения, как полагали специалисты из ведомства Геринга, необходимо было размещать не только на подступах, но и внутри городов рейха, особенно таких крупных, как Берлин, Гамбург, Бремен, Вена. А между тем как раз в этих городах для объектов ПВО было крайне мало места. Фактически для размещения батарей можно было использовать только город-ские площади, парки, стадионы. При этом стоящие вокруг высокие дома значительно ограничивали не только вертикальные углы и секторы обстрела орудий, но даже и возможность прицеливания. Бомбардировщик был виден наводчику считанные секунды, за которые невозможно определить с достаточной точностью курс и скорость цели, ввести необходимые данные для стрельбы даже при использовании ПУАЗО (прибора управления зенитным огнем).

Решение всех проблем лежало на поверхности – точнее, на уровне крыш домов. Если разместить командные пункты, приборы обнаружения, сами орудия на этой высоте, то приближающиеся самолеты можно увидеть на достаточном расстоянии, можно точно определять их курс, высоту, скорость, типы самолетов, их построение. Это крайне необходимо, поскольку удаленные посты наблюдения могут давать лишь примерные, ориентировочные данные. А здесь у командиров появляется время на принятие решений и подачу соответствующих команд, а у расчетов – на то, чтобы установить на взрывателях время срабатывания, зарядить орудия, ввести в прицелы необходимые поправки, тщательно прицелиться и вовремя открыть огонь.

В ожидании налета
1942 год. Зенитчики люфтваффе готовятся к отражению авианалета на боевой позиции башни «G» в Тиргартене (Берлин). Вдали виднеется башня «L» с развернутой антенной локатора

Но как поднять системы ПВО на нужную высоту? В советских документальных фильмах, посвященных обороне нашей столицы, не раз мелькают кадры, на которых красноармеец, стоящий на крыше гостиницы «Москва», внимательно всматривается вдаль в бинокль, а позади него стоит 37-миллиметровая зенитка.

Примерно так же поступали англичане, размещая зенитные пулеметы на крышах домов, колокольнях церквей и соборов еще в Первую мировую войну, когда им приходилось отражать налеты германских цеппелинов. Однако в годы Второй мировой войны русские и англичане предпочитали все же размещать бЧльшую часть своих средств ПВО на удаленных рубежах. Благодаря сохраняющейся подвижности своих зенитных средств они могли маневрировать ими, сосредоточивать их на наиболее важных направлениях. Правда, стоит заметить, что люфтваффе не располагала такой же воздушной мощью, как англо-американцы. И неизвестно, как сложилась бы судьба Лондона или Москвы, если бы нацисты обладали сравнимой по боевым возможностям бомбардировочной авиацией.

Но как поднять орудия над городом? Домов, на крышах которых возможно установить зенитки, в те времена как в Москве, так и в Берлине были считанные единицы. И едва ли чердачное перекрытие какого-либо здания могло выдержать вес зенитного орудия калибром крупнее 20–37 мм. Об орудиях калибра 88 мм, весящих 8–9 т, говорить не приходится.

В Германии решение проблемы размещения зениток на уровне городских крыш нащупали еще в 1935 году, когда архитектор Лео Винкель разработал совершенно неожиданную конструкцию бомбоубежищ для населения. Он предложил не зарывать убежища в землю, а строить их в виде высоких и узких башен. Вскоре появились и первые проекты таких башен (WinkeltЯrme). Внешне это были конусообразной формы многоэтажные железобетонные сооружения, похожие на термитники или на ракеты. Вместимость их составляла от 300 до 750 человек. Занимая минимальную площадь, башни могли возводиться достаточно близко к местам скоплений людей – например, возле школ, заводских цехов, в жилых кварталах. При том же расходе материалов, что и для подземных убежищ, башни Винкеля снимали массу проблем, связанных с земляными работами, грунтовыми водами, подземными коммуникациями, которых обычно так много в городах. Вероятность попадания бомбы в башню относительно невелика. К тому же ее форма такова, что даже упавшая на башню бомба скользит вдоль ее наружной стенки, не проникая внутрь. А высокая стойкость к близким взрывам сооружений типа заводских дымовых труб общеизвестна. Ведь даже в Хиросиме после ядерного взрыва трубы устояли там, где все остальное было сметено ударной волной. Башня Винкеля должна была шарнирно скрепляться с фундаментом в форме плиты, свободно лежащей на грунте. При близких взрывах любых бомб она могла качаться подобно трубе, и как раз именно это спасало ее от разрушения, а людей от гибели.

Время выявит и еще один защитный фактор башен Винкеля. При массированных воздушных налетах, когда в городе начинались массовые пожары, во многих подземных убежищах люди погибали от угарного газа, который, как известно, стелется понизу. Укрывшиеся в башнях Винкеля были защищены от этого ужаса.

Венский бастион
Так сохранившаяся до наших дней башня «G» комплекса Flakturm VIII, установленная в парке Аренберг в Вене. Ее «сестра», также относящаяся ко второму поколению зенитных башен, стоит в Вильгельмсбурге – районе Гамбурга

Крепости из бетона

Уже в 1937 году проекты Винкеля вызвали большой интерес у командования люфтваффе, вермахта и железнодорожников. Ведомство Геринга начало строить башни на предприятиях авиапромышленности, назвав их «Люфтшутцтюрме» (LuftschutztЯrme). Люфтваффе построило 29 таких башен, железнодорожники – 17. Вермахт для своих командных пунктов в Потсдаме и Цоссене построил 34 башни. Значительное количество башен возвели фирмы, занятые производством военной продукции.

В октябре 1940 года Гитлер приказал начать строительство таких бомбоубежищ (по проектам Винкеля и его конкурента Пауля Цомбека) для населения городов. Они должны были вмещать не менее 5% общей численности горожан.

Когда немецкие специалисты серьезно занялись разработкой системы ПВО Германии и, в частности, зенитной обороной крупных городов, они не упустили из виду башни-бомбоубежища Винкеля и предложили строить специальные сооружения, получившие название зенитных башен (FlaktЯrme).

Проектированием этих зенитных башен занялся любимый архитектор Гитлера Альберт Шпеер, который к августу 1940 года предложил первые проекты, одобренные фюрером. Возведение зенитных башен было возложено на государственную военно-промышленную корпорацию Organisation Todt, известную, в частности, строительством германских автобанов.

Навстречу бомбам
Бетонные бомбоубежища конструкции Лео Винкеля, чем-то напоминающие фаллические мегалиты первобытных времен, оказались весьма эффективными укрытиями, защищавшими как от бомб, так и от отравления продуктами горения

Рассмотрим более детально одну из «G»-башен – построенную в Гамбурге Хайлигенгайстфельдскую башню IV. Она почти аналогична всем трем берлинским, но в отличие от них сохранилась до наших дней.

Башня представляла собой железобетонное семиэтажное здание, квадратное в плане. Сторона квадрата – 60 м. Высота (по орудийным площадкам) – 39 м. Гарнизон башни состоял из 8000 человек. Из них расчеты зенитных орудий – около 300 человек. Кроме гарнизона в башне во время воздушного налета могли укрываться до 18 000 гражданских лиц.

Для жизнеобеспечения башня имела собственную автономную дизель-генераторную электростанцию мощностью 100 кВт, автономную систему водоснабжения с получением воды из скважины, кухню. На одном из этажей располагался госпиталь на 200 коек. Нижний этаж предназначался для сохранения художественных и культурных ценностей из музеев и картинных галерей. По некоторым сведениям в комплексе I в Берлине укрывали археологическую коллекцию Генриха Шлимана, известную в мире как «золото Трои».

Толщина межэтажных перекрытий доходила до 2 м, крыши – до 2,5 м, стен – 2–2,5 м. Это обеспечивало защиту от прямых попаданий фугасных авиабомб весом до 1 т.

Тяжелые зенитные орудия располагались в верхней части здания в специальных бетонных башенках. Ниже каждой тяжелой зенитки на окружающих башенки площадках размещались по три одноствольные 20-мм зенитки и по две счетверенные. Их основная задача состояла в защите тяжелых орудий от самолетов-штурмовиков типа Thunderbolt или Tempest. В центре крыши здания располагался командный пункт.

Механизированные системы подачи боеприпасов с нижних этажей здания, служивших артпогребами, были заимствованы у ВМФ и обеспечивали бесперебойную подачу снарядов, удаление стреляных гильз в течение длительного времени. Все механизмы были электрифицированы.

Эти башни не были задуманы и оборудованы как опорные пункты против наземных войск, поскольку было ясно, что устоять против тяжелой артиллерии они все равно не смогут.

Башня «L» комплекса VII в Вене (слева) пустует, но возможно, со временем там разместят вычислительный центр. В левой части кадра – башня «G» комплекса VIII (Вена), которая используется как хранилище для произведений искусства. Вдали – башня “L”

Замок с аквариумом

Конечно, эти мощные и основательные крепости поражали воображение, внушали почтение к национал-социалистическому государству и вселяли в немцев уверенность в том, что гений Гитлера, истребители и зенитки Геринга, строители Тодта и Шпеера обеспечат им безопасность и неуязвимость.

Однако идеологическое значение зенитных башен, судя по всему, значительно превысило их чисто военный смысл. 24 июля 1943 года англо-американская бомбардировочная авиация начала бомбить Гамбург. К 3 августа погибло почти 43 000 жителей и 37 000 получили ранения. Город был полностью разрушен. За один только налет в ночь на 3 февраля 1945 года в Берлине погибло 25 000 человек. 26 февраля Берлин пережил уже сороковой массированный авианалет. Масштабы бомбардировок оказались такими, что ничего всерьез им противопоставить люфтваффе не смогла. Когда советские войска подошли к Одеру, готовясь к решающему штурму, на немецкую столицу стали совершать налеты не только англо-американские высотные бомбардировщики, но и низколетящие штурмовики с красными звездами. Пытаясь отбить атаки советских пилотов, немецкие зенитчики были вынуждены стрелять по траектории, близкой к горизонтальной, и из-за разрывов зенитных снарядов на малой высоте гражданское население Берлина понесло новые страшные жертвы.

Взгляд внутрь
На схеме показаны крыша и второй сверху уровень башни «G» комплекса VII в Вене
1) Месторасположение легкой зенитной артиллерии 2) Хранилища для боеприпасов 3) Подъемники для боеприпасов 4) Двигатель для подъемников 5) Углубление для зенитных орудий 6) Подъемный кран 7) Огневая позиция 8) Машинное отделение

Зенитные башни, воплотившие в себе исконную тевтонскую мрачность и одновременно оригинальный ход мысли немецких фортификационных инженеров, можно увидеть и в наши дни. В Вене и Гамбурге сохранились все пять «G»-башен и три «L»-башни (все в Вене). В одной из них даже устроен аквариум.

Судьба берлинских башен иная. Город оказался поделенным на союзнические зоны, а союз победителей вскоре был разорван «железным занавесом»: началась холодная война. Западные союзники и СССР взаимно опасались, что вчерашние соратники по войне будут использовать башни друг против друга, прежде всего для целей разведки. Это привело к тому, что все три комплекса были снесены. Впрочем, останки некоторых башен все же сохранились до наших дней.

Нью Йорк, Нью Йорк. Небоскреб Бикман Тауэр (Beekman Tower at 8 Spruce Street) от Фрэнка Гери

Мы сначала обойдем его с разных сторон на расстоянии, чтобы можно было фотографировать его целиком с разных ракурсов, а потом подойдем к нему поближе.

Башня Бикмана имеет высоту 265 метров. На момент постройки она находилась на 12-м месте среди высочайших жилых строений мира и на 2-м месте среди подобных строений в западном полушарии.

Здание возводилось с 2006 по 2011 год. В его строительстве использовались железобетон и нержавеющая сталь.

Проект небоскрёба был разработан известным архитектором Фрэнком Гери совместно с архитектурным бюро WSP Group. По этой причине башня стала именоваться в народе как ” New York by Gehry” («Нью-Йорк от Гери»).

По версии таких авторитетных изданий как New Yorker и The New York Times это здание является одним из лучших небоскребов города.

Вот мы и подошли вплотную к зданию. Отсюда можно разглядеть, за счет чего создается такой интересный эффект.

Внешние панели облицовки выполнены из рельефных несимметричных листов нержавеющей стали, которые создают иллюзию постоянной изменчивости конструкции.

На первых этажах небоскрёба расположена начальная школа. Стены школы облицованы красно-коричневым кирпичом. Школа рассчитана на 600 учеников. На четвёртом этаже имеется открытая спортивно-игровая площадка.

Над школой расположено 900 элитных квартир, от студий до трёхкомнатных апартаментов. Помещения в небоскрёбе сдаются, однако ни одно из них не предназначено для продажи. На одном из этажей здания расположен филиал Больницы Нижнего Манхэттена .

Предполагаю, что это вход для жильцов и посетителей, а для школьников было бы логично иметь отдельный вход.

Общественного пространства здесь не так много, это Манхэттен, но то, что есть, сделано очень просто, уютно и качественно.

Многие называют этот небоскреб спиралевидным, но, как видно, это не так. Скорее, это похоже на водную рябь или на множество плавающих рыбок.

Кстати, возможно, я не так уж и не права, говоря о рыбках. По крайней мере, почитав немного о жизни и творчестве архитектора, проектировавшего этот дом, я склонна считать эту версию вполне вероятной.

Я расскажу немного о самом Фрэнке Гери и покажу некоторые его работы, которые принесли ему славу и известность.

Фрэнк Оуэн Гери ( Frank Owen Gehry , настоящее имя Эфраим Оуэн Гольдбер) – один из крупнейших архитекторов современности.

Он родился в 1929 году в Торонто, в семье иммигрантов из Польши. Его отец родился в Бруклине, в семье русских евреев, а мать была польской еврейкой. Его дед торговал строительными материалами, а отец владел магазином торговых и игровых автоматов.

Молодой Эфраим был избит на почве антисемитизма, и эта психологическая травма послужила поводом переменить фамилию и вместе с семьёй переехать в Америку. С 17 лет Гери жил в Лос-Анджелесе. Учился сначала в Университете Южной Калифорнии, а затем в Гарвардском университете.

( 19290228 )

Walt Disney Concert Hall, Los Angeles, California, USA, 2003

В 1962 году он вернулся в США и открыл в Лос-Анджелесе своё бюро. В 2014 году компания была одной из ведущих архитектурных фирм мира, в которой работали более 200 архитекторов.

Павильон Джея Притцкера в Чикаго

Работы Френка Гери характеризуются изогнутыми, искажёнными поверхностями, наложением простых геометрических форм, обилием металлов.

В одной статье я прочитала, что, по собственному признанию Гери, в его творчестве присутствует лейтмотив очертания и подвижности рыбы (по его словам, намек на традиционное еврейское блюдо бабушки «гэфилтэ фиш»).

А вот отрывок из другой статьи, где приводится интервью с Фрэнком:

— Откуда взялся мотив рыбы в вашем творчестве? У вас есть рыбы-скульптуры, рыбы-лампы, рыбы-мебель, рыбы-здания. Что за этим стоит, христианский символ, еврейское блюдо или еще что-то? Я слышал рассказ о том, как бабушка брала маленького Фрэнка на еврейский рынок на окраине Торонто, где покупала живого карпа, чтобы готовить из него традиционное еврейское блюдо гефилте фиш. Дома карпа пускали плавать в ванну, и маленький Гери, сидя на унитазе, часами играл с рыбой.

– При чем тут христианство, при чем гефилте фиш? Когда постмодернисты заговорили о том, что здание должно выражать историю места, я сказал: давайте и правда уйдем в прошлое, к рыбам – они существовали за триста тысяч лет до человека. Я начал рисовать рыб, чтобы дать выход моему раздражению от постмодернизма. А потом рыбы зажили своей собственной жизнью. Они стали для меня способом выражения движения в архитектуре.

Вот так, и поди пойми, как же было на самом деле. Но факт остается фактом – рыбы там действительно есть! ))

Как здесь, например:

В 1950—1960-е гг. Фрэнк Гери находился под влиянием другого знаменитого архитектора – Фрэнка Ллойда Райта. Любопытно, что они оба были авторами пректов музеев Гуггенхайма: Райт спроектировал здание музея в Нью Йорке, а Гери создал дизайн для его филиала в Испании.

Гери принадлежат самые известные образцы архитектуры деконструктивизма. Для деконструктивистских проектов характерны визуальная усложнённость, неожиданные изломанные и нарочито деструктивные формы, а также подчёркнуто агрессивное вторжение в городскую среду.

Вот, пожалуй, один из самых известных его проектов – «танцующий дом» в Праге. Это офисное здание, которое состоит из двух цилиндрических башен: нормальной и деструктивной. Танцующий дом является архитектурной метафорой танцующей пары, в шутку называется «Джинджер и Фред» в честь пары Джинджер Роджерс и Фред Астер.

«Танцующий дом» в Праге (1995).

Еще одно его детище:

Центр лечения заболеваний головного мозга Лу Руво в Лас Вегасе

А это особняк в Калифорнии, который Гери спроектировал для своей семьи. Собственный дом Фрэнка Гери представляет собой классическое бунгало, состоящее из деревянных конструкций, фанеры, кирпичной кладки и стекла.

Источники:

http://tranio.ru/articles/novy_berlin_obzor_stroitelnykh_proektov_na_vostoke_nemeckoy_stolicy_4228/
http://topwar.ru/1517-zenitnye-bashni-nacistov.html
http://neznakomka-18.livejournal.com/390885.html